Изжить революцию

“Одной из характерных черт процедурной составляющей принятия новой Конституции являлось то обстоятельство, что эта процедура нарушала требования Статей Конфедерации. Действовавший основной закон содержал требование о единогласном характере принятия решений, тогда как предлагаемый документ в нарушение этого требования вводил норму о достаточности голосов 9 штатов из 13 для вступления новой Конституции в силу. Принцип большинства также реализовывался и в порядке принятия решений новыми представительными органами федерального уровня. В этом обстоятельстве содержится ряд важнейших моментов, существенных для всей логики американского конституционализма.”


“Во-первых, новая Конституция, сегодня претендующая на почти священный для США характер, допускала нарушение нормативной преемственности, а значит — и правовой определенности, уже в порядке своего принятия. Сильное централизованное государство оказывалось важнее и выше права, в защиту которого от посягательств другого сильного централизованного государства и выступили патриоты в 1776 г. Сторонники сильной власти не скрывали своей готовности осуществить (и осуществили) контрреволюцию, утвердив принцип силы над принципом верховенства права. ”


“Революция, по их мнению, должна была освободиться от паранойи колониальной борьбы, а Конституция — стать выражением коллективной победы, а не поводом для дальнейших подозрений. Иными словами. США должны были «изжить революцию». Мэдисон (в тот период еще поддерживавший федералистов) писал, что в сильном централизованном государстве «может быть так, что общественное мнение, оглашенное народными представителями, будет более созвучно общему благу, чем если бы оно было озвучено собравшимся для этого непосредственно народом». Федералисты вовсе не верили в народ, отвоевавший независимость, в лучшем случае они верили в способность народа избрать достойных представителей, которые и должны были принимать наилучшие решения.

“В-третьих, объяснение нарушения конституционной процедуры безусловно существовало — люди свободны в определении своей судьбы и не могут быть связаны текстом нормативного акта (даже такого, как Конституция в том или ином ее виде). Однако эта идея и это право народа не может быть исчерпано в конкретный момент времени — иначе говоря, если одно поколение (или даже группа людей) может сбросить с себя узы позитивной системы вне процедур, предлагаемых самой этой системой, такое право должно быть и у всякого последующего поколения.”


Excerpt From: Родион Юрьевич Белькович. “Кровь патриотов.”